Загружаем...

Главное меню

Календарь

Загружаем...

Пн
Вт
Ср
Чт
Пт
Сб
Вс
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
23
24
25
26
27
28
30
31

Подписаться на рассылку

Измененные состояния сознания

Попытки научного осмысления необычных психических способностей и состояний сознания предпринимались со времен Месмера. Однако до недавнего времени “экстравертированное сознание”, состояние “нормального” бодрствования рассматривалось большинством ученых как единственное состояние, достойное изучения. Согласно классической концепции слабость активации приводит к дремоте и сну, а слишком сильная активация – к дезорганизации поведения, рассматриваемой уже как патологическое явление, если человек оказывается неспособным восстановить равновесие. До сих пор большинством западных интеллектуалов признается шкала ценностей (по данным Ч.Тарта).
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Наиболее ценные состояния сознания :
 

  • полная рациональность
  • обычная рациональность
  • (невротические искажения), сон , психопатические состояния токсикогенный психоз

Наименее ценные состояния сознания:

творческие состояния:

  • обращение к внутренним импульсам личности,
  • интоксикация марихуаной;
  • состояния, вызываемые наркотиками

Однако многих привлекает возможность выбирать те состояния, в которых они чувствуют себя “поднявшимися” на более высокий уровень бытия, или, просто, избавленными от дискомфорта, доставляемого повседневной реальностью. Этот подход нашел свое выражение в работах психологов гуманистического направления. Вслед за Юнгом, придавшим огромное значение духовным измерениям психики, Р.Ассаджиоли интерпретировал многие из явлений, которые официальная медицина считает психопатологическими, как сопутствующие духовному раскрытию.

А.Маслоу на основе широких исследований многих мистических (или “пиковых”, “вершинных” по его определению) переживаний опроверг традиционное психиатрическое воззрение, приравнивавшее их к психозам, признал их ведущими к самоактуализации. Подобные “положительные” состояния стали называться “расширенными состояниями сознания” (РСС). Концепция сна как особого активного состояния сознания (БДГ-сон), исследование шизофрении и маниакально-депрессивного психоза подготовили почву для всевозможных исследований различных состояний сознания и способов перехода из одного состояния в другое.

Ч.Тарт называет термином “дискретное состояние сознания” (ДСС) совокупность психических структур, активную систему, элементами которой являются психические подсистемы, которые могут отчасти варьировать в пределах одного и того же ДСС, но совокупность свойств системы в целом остается примерно одной и той же.

Примерами ДСС могут служить обычное бодрствование, сон со сновидениями или без них, гипнотическое состояние, опьянение алкоголем, состояние депрессии, интоксикация марихуаной и др. Существуют процессы, стабилизирующие и разрушающие определенное ДСС. Например, некоторые ДСС могут разрушаться из-за перегруженности раздражителями (один из методов наведения транса), или из-за их полного отсутствия (в условиях сенсорной изоляции),либо из-за какого-то аномального раздражителя, выходящего за рамки обычного восприятия. Можно предположить, что некоторые ДСС непосредственно не могут быть получены из каких-либо конкретных ДСС; тогда между ними должно быть некоторое промежуточное ДСС. Как психические подсистемы можно рассматривать устойчивые структуры значений, личностных смыслов, то, что Д.Лилли называет “программами человеческого биокомпьютера”. Примерами изменения таких подсистем могут служить изменения “Я-кон цепции” – уменьшение самотождественности при угасании телесных ощущений в условиях сенсорной изоляции, вплоть до полно го растворения “Я” или отождествления себя с другим объектом.

С.Гроф, исследуя РСС, возникающие при применении ЛСД-25, объединил в четыре основных типа переживания, сходные по смыслу, глубине, эмоциональной и сенсорной модальности:

1.Изменения в восприятии окружающих объектов, абстрактные и эстетические переживания и фантазии, характеризующиеся специфической стимуляцией сенсорных модальностей – кинестетической, слуховой, зрительной.

2.Биографические, включающие комплексы эмоционально значимых воспоминаний и символические переживания, которые можно расшифровать в рамках теоретических схем Фрейда и Адлера.

3.Перинатальные – переживания, связанные с повторным проживанием биологического рождения и конфронтацией со смертью. Этапы рождения и смерти связаны, по Грофу, в “системы конденсированного опыта” – динамические сочетания воспоминаний с сопутствующими им фантазиями из различных перио дов жизни человека, объединенные сильным эмоциональным зарядом одного и того же качества, интенсивными телесными ощущениями одного и того же типа и другими элементами.

4.Очень широкий спектр трансперсональных переживаний, включающий архетипические переживания, паранормальные явления, глубокие мистические прозрения.

Похожие явления наблюдал Д.Лилли в условиях сенсорной изоляции,особо отмечая резко возрастающий уровень проекций своего внутреннего мира на окружающее и осознание глубинных содержаний своей психики. Большим разнообразием отличается эмоциональная сфера РСС.

Направленность многих психотехник – прохождение личности через катарсис, часто связанный с повторным переживанием психологических и физических травм, к ощущению “океанического экстаза”, “вселенской любви”.Вот как описывает это состояние Уолт Уитмен:
“И вдруг на меня снизошло простерлось вокруг такое чувство покоя и мира, такое всеведение, выше любой человеческой мудрости, и я понял… что Бог – мой брат, и что его душа – родная мне, и что центр Вселенной – Любовь”.

Многими исследователями также отмечаются: гипермнезия в сфере памяти (причем превалирует моторная, эмоциональная и образная память), специфические искажения восприятия времени – его “сжатие” или “уплотнение”. По возвращении в обычное состояние сознания часто отмечается преобразование ведущих мотивов, трансформация личностных черт, определяющих отношение к себе, к миру, изменение способов взаимодействия с миром и со своей психической реальностью. Погружение в РСС имеет избирательное влияние на различные качества личности.

По данным В.Козлова, в результате сеансов “свободного дыхания” было отмечено снижение тревожности у 97 процентов испытуемых. У большинства испытуемых выросли качества, связанные с самоценностью и уверенностью в себе. Таким образом, открываются обширные перспективы использования РСС в западной культуре. С этой точки зрения, очень плодотворным оказывается обращение к восточным философско-психологическим учениям.

МЕДИТАЦИЯ КАК МЕТОД ИЗМЕНЕНИЯ СОЗНАНИЯ.

В течение примерно четырех тысяч лет восточные религии составляли “карты внутреннего пространства” и разрабатывали способы наведения некоторых состояний сознания, чрезвычайно далеко отстоящих от обыденного сознания. За многообразием формулировок (неизбежным в условиях различных культур, “об разов мира”) часто скрывается один и тот же путь и одна и та же цель.

Интерпретация этих состояний зависит от установок, ожиданий, владения языковым материалом, но как показывают, например, исследования Д.Голмена (1977) под такими словами как “дхиана”, “самадхи”, “фана”, “даат”, “турийа” и др., взятыми из буддизма Тхеравады, раджа-йоги, суфизма, Каббалы, кундалини-йоги, понимается одинаковое состояние.

В Тибете различают два уровня религии: “учение как уловка для дости жения цели” и “окончательное учение”, на уровне которого доктринальные различия исчезают. К.Нараньо и Р.Орнстейн (1971) показывают, что многообразные методы медитации сводятся к двум-трем основным типам, каждый из которых имеет целью достижение определенного состояния сознания. Этим состояниям в восточных культурах придается огромная ценность, их связывают с такими идеями как “спасение”, “избавление от страданий”, “просветление”, “истинное видение”. Эти медитативные техники опираются на своеобразные, также во многом схожие, учения о сознании, наиболее подробно разработанные в буддизме. Абаев (1986), анализируя одно из наиболее авторитетных произведений буддизма махаяны – “Маха яна – шраддхотпада – шастру”, описывает изложенную в шастре концепцию сознания. Под сознанием (синь) в буддийской лите ратуре подразумевается “источник высшей психической деятельности”, “условие объединения всех психических функций”, включающее как сознательное, так и подсознательное в психике, объединяющее эмоциональные и интеллектуальные процессы.

Сознание “обычного” человека рассматривается в единстве двух главных аспектов существования и функционирования:

1.”чистое сознание” – фундаментальный, сущностный аспект, одновременно представляющий собой истинную природу и сущность всех вещей и явлений, является постоянной и неизменной основой сознания;
2.”загрязненное”, “омраченное” сознание – преходящий и изменчивый аспект, делающий восприятие иллюзорным, от которого можно избавиться путем психической саморегуляции и тем самым освободить сознание от его омрачающего воздействия.

Их комплекс, “сознание-хранилище”, рассматривается как постоянно изменяющийся поток сознания. Оно представляет собой взаимодействие и взаимопроникновение двух аспектов, таким образом, что они одновременно не едины и не различны.

Можно выдвинуть гипотезу о соответствии первого аспекта сознания энергии внимания-сознания, а второго аспекта – категориальным структурам сознания. По крайней мере при поверхностном анализе, здесь просматриваются удивительные совпадения и практически не видно различий. А такие концепции буддийской психологии, как “сознание-хранилище”, где два аспекта одновременно не едины и не различны, даже могут про лить свет на понимание взаимодействия базового осознания и категориальных структур в западной науке. “Омраченный” аспект сознания, согласно шастре, формирует “семена” (“отпечатки”, “следы”) всех прошлых событий, поступков, желаний, идей и впечатлений, память о которых сохраняется в “сознании-хранилище” (отсюда и название). Исходя из этого можно понять идею кармы (вернее лишь один из ее аспектов), как идею обусловленности восприятия, мышления, поведения (вспомним “тройную детерминацию” сознания по Тарту). Одно из главных таких “омрачающих” формирований – комплекс “Я”. Согласно буддийской теории индивидуального “Я”, ни сам комплекс, ни элементы, из которых он состоит, никакой конкретной сущностью не обладают и не имеют реального бытия.

Одним из основных факторов, “омрачающих” сознание чело века, является дискурсивно-логическое мышление, основанное на “различении”, выделении отличительных признаков, вербализации и концептуализации вещей и явлений действительности, которые на самом деле свободны от всего этого. “Омраченное” сознание видит мир расколотым на оппозиции, разделенным на индивидуальные признаки и формы, увешанным ярлыками с наименованиями, принимая все это за истинную реальность. “Все дхармы,- говорится в шастре,- изначально лишены всех вербальных признаков, всех форм описания, обозначения и наименования, всех форм концептуализации”

Согласно шастре, для достижения “просветленного” состояния необходимо лишь освободиться от ложного мышления, “омрачающего” изначально чистое по своей природе сознание. В шастре поясняется, что под освобождением от ложных мыслей подразумевается непосредственное созерцание того, что находится за пределами мыслей, т.е. вне вербальной реальности. К.Нараньо и Р.Орнстейн отмечают, что для такого состояния характерны “опустошенность”, “бессодержательность” и “беспредметность”. Вероятно, это не совсем точные характеристики.

Действительно, если предположить возможность восприятия без категоризации, это будет восприятие единства, причем объект восприятия не будет отличен от субъекта. От ситуации “я осознаю нечто” остается только предикат “осознается”, который сам по себе смысла не имеет. Поэтому такое состояние сознания характеризуется в буддизме как состояние “ни осознавания, ни не-осознавания”, в котором “нет ни ощущений, ни их отсутствия”. Здесь налицо выход за пределы возможностей языка. Особое внимание уделяется в шастре практическим методам достижения просветления, среди которых главное место занимают две медитативные техники: “шаматха”, или “самадхи” и “випашьяна”, или “випассана”.

К этим двум видам медитации, как показал Голмен, примыкают большинство медитативных техник в разных культурах (медитацию я понимаю в узком смысле, – как работу с вниманием, в отличии от других техник, изменяющих сознание). Санскритский термин “самадхи” в контексте буддийской психологии означает успокоение сознания, прекращение воз действия на психику человека всех возбуждающих и “омрачаю щих” факторов.

Сущность самадхи – концентрация, фиксация внимания на одном объекте. Предварительно сводятся к минимуму все сенсорные ощущения в результате принятия одной из специальных статических поз – асан и дыхательных техник пранаямы. На ранних стадиях медитации существует напряжение между концентрацией на объекте медитации и отвлекающими мыслями, чувствами, желаниями. Ошеломляющие переживания, которые наступают в результате применения популярных на западе техник трансформации сознания – глубокое расслабление, интенсивные болевые ощущения в теле, живые сновидения наяву все эти явления наступают и на первой стадии медитации методом самадхи как реакция на ограничение поступающей информации (явление, знакомое по опытам с сенсорной изоляцией).

Однако, постепенно мешающие мысли преодолеваются, внимание все больше приковывается к объекту.

В.Н.Пушкин (1990) предполагает, что подобные результаты достигаются вследствие усиленного питания кровью клеток коры, управляющих произвольны ми движениями глаз. Поначалу эти клетки обладают сравнительно небольшой регуляторной способностью, и взор, сосредоточенный на объекте, быстро выходит из повиновения. Но постоянная статическая работа клеток, связанная с управлением взором при неослабевающих усилиях в концентрации вызывает повышение кровоснабжения, а значит, развитие этой группы клеток. В ходе тренировки человек становится способным все дольше и дольше фиксировать свой взгляд. Единственный недостаток этой теории – то, что объектом для медитации чаще служит образ, чем реальный предмет. При продолжительном непрерывном фокусировании на объекте медитации наступает момент, который знаменует собой первый разрыв с обыденным соэнанием.

Это – полное поглощение, растворение – “дхиана”. Ум внезапно как бы погружается в объект и остается в нем неподвижно, а мешающие мысли полностью исчезают (“прекращается внутренний диалог” – К.Каста неда). Нет ни восприятий через органы чувств, ни обычного осознавания своего тела; физическая боль не ощущается.
В сознании преобладают восторг, блаженство и однонаправленность. Дальнейшие стадии углубления концентрации согласно другому буддийскому трактату – “Вишудхимагге”, отражены в таблице 1 (по Д.Голмену, 1977).

В качестве объектов концентрации помимо прочего могут использоваться особые рисунки – мандалы (интересно, что их структура имеет много общего у индейцев Южной, Северной Америки и на востоке), монотонно повторяющиеся слоги – мантры. Во многих религиях объектом концентрации служит “личность Бога”, главной характеристикой которой является бесконечная любовь (здесь психологу даже строить догадки трудно). Экстаз, получаемый в результате считается наиболее ценным состоянием сознания. Однако буддизм сводит это состояние к начальным уровням дхианы. Второй, не менее распространенный вид медитации – випассана. Это трансцедентальный анализ своего внутреннего мира с помощью интроспективного созерцания и интуитивного постижения. Внимание медитирующего направлено на ощущения, чувства.