Загружаем...

Главное меню

Календарь

Загружаем...

Пн
Вт
Ср
Чт
Пт
Сб
Вс
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
23
24
25
26
27
28
30
31

Подписаться на рассылку

МОДЕЛИ И МЕТОДЫ ЭВОЛЮЦИОННО-ОРИЕНТИРОВАННОЙ ТЕРАПИИ (часть вторая)

 

Первая часть статьи.

К концу двадцатого века филогенетический эволюционный процесс достиг точки, изоморфной окончанию периода пубертации в процессе онтогенетическом.

Это утверждение мы будем доказывать несколькими способами: первый из них вытекает из наблюдений за шкалой языков сознания. Именно в двадцатом веке были развиты и нашли массовое применение искусственные языки – компьютерные, логические и многие другие, – в которых границы между семантическими полями приобрели абсолютную жесткость, а многозначность структурных единиц, присущая естественным язы-кам, была полностью устранена. То есть сознание достигло крайней точки шкалы “единство-разделенность”. И этот факт, и хаотическое состояние социального сознания, и болезненность сознания индивидуального, и низкая эффективность социальных и индивидуальных попыток интеграции показывают нам, что определенная длительная фаза эволюции сознания закончилась.

Дерево Жизни выросло и разветвилось. На нем вырос цветок осознания. Что дальше? Для моделирования дальнейших эволюционных изменений нам необходимо перейти от описания структуры сознания, которая, как уже было подчеркнуто, не меняется после периода пубертации, к описанию изменений формы сознания. Эти изменения и дадут нам ключ к пониманию второй фазы эволюции сознания. Для описания формы нам нужно ввести новый параметр – мощность слоя сознания. Относительную величину этого параметра можно получить несколькими способами: во-первых, анализируя сравнительную частоту и яркость проявления различных слоев сознания в тот или иной момент личной или социальной истории; во-вторых, анализируя сравнительную частоту использования тех или иных языков сознания; в-третьих, и это является самым легким путем, но доступным, к сожалению, только для исследования онтогенетического процесса, анализируя спектрограммы энцефалограмм. Спектрограмма показывает относительную амплитуду волновой активности мозга для различных частотных диапазонов, что в свою очередь является отражением мощности различных слоев сознания.

 

 

 

 

Рис.3

Спектрограмма энцефалограммы взрослого человека представлена на рис. 3, и наложение этого рисунка на рис. 2 позволит нам прийти к более точной модели сознания (см. рис. 4).

 

 

Рис.4

Анализ рис. 4 показывает естественность выделения трех основных слоев сознания и позволяет внести терминологические уточнения в их названия.

Поскольку только формирование верхнего, эволюционно самого молодого слоя дало человеку личное самосознание и возможность ощутить себя отдельным от всего остального, то термин “персональный” или “личный слой сознания” представляется вполне оправданным.

С другой стороны, самый древний и глубокий слой характерен полным отсутствием индивидуального осознания и личных проявлений, что делает вполне логичным использование названия “трансперсональный слой сознания”. Немного сложнее обстоит дело с промежуточным слоем, который ранее мы определили как “слой архетипических качеств”. Этот слой является связующим звеном между структурой личного и океаном трансперсонального, универсальным переводчиком, транслирующим творческие импульсы из глубины сознания в знаки и формы, понятные ментальным механизмам. Присутствие в этом слое дает человеку ощущение причастности всему живому и связи со всеми людьми, что подтверждается наблюдением за детьми, у которых этот слой только формируется, и исследованием мифов и преданий, пришедших из далекого прошлого, когда этот слой был ведущим в общечеловеческом сознании. Этот слой нельзя отнести к чисто трансперсональному – “за-личностному” – потому, что личное восприятие на нем также присутствует, хотя чаще всего в искаженном и ослабленном виде. Все вышесказанное делает вполне естественным введение термина “интерперсональный слой сознания” при одновременном сохранении термина “архетипический слой”.

Еще одним аргументом в пользу введения отдельного термина для обозначения слоя, связующего персональное и трансперсональное в сознании человека, является неоправданно широкое и неаккуратное использование слова “трансперсональное” в современной психологической литературе и практике. Это слово стало настолько модным и популярным, что используется для обозначения любого “странного” психического феномена или измененного состояния сознания. Истинно трансперсональный опыт является достаточно редким, а обычно измененные состояния сознания приводят к восприятию того или иного аспекта архетипического слоя.

Динамика формы сознания. Обособление осознания в утробе личности

Следующим шагом нашего изложения станет описание динамики формы сознания. Изменения формы являются плавными и постепенными, за исключением одного отрезка, который для нас представляет особенный интерес. Этот отрезок – период пубертации, на котором форма сознания меняется быстро и сильно. На рис. 5 представлено сравнительное изображение формы сознания перед (слева) и после (справа) периода пубертации, из которого видно, что в терминах эволюции сознания этот период приводит к расширению персонального слоя и резкому сужению архетипического слоя. Этот эволюционный сдвиг влечет за собой два очень важных следствия

 

Следствие 1.

Возникновение у подростка чувства отдельности от родителей, друзей, людей вообще; чувства непонятости и одиночества. Все эти чувства есть на самом деле симптомы выделения, обособления личности в океане трансперсонального и резко сузившегося связующего звена между персональным и трансперсональным. В дальнейшем они явятся мощным эволюционным мотиватором.

Следствие 2.

С окончанием периода пубертации связан быстрый рост способности к осознанию и самоосознанию. Подросток чувствует неотложную потребность ответить на ряд экзистенциальных вопросов: Кто я? В чем смысл жизни вообще и именно моего личного существования? Что мною утеряно и что найдено сейчас, когда детство закончилось? И эти проявления становятся легко понятными в контексте изменений формы сознания.

Функция осознания, которая у ребенка как бы “разлита” по всему пространству сознания, у подростка и далее у взрослого оказывается заключенной в почти замкнутое, ограниченное пространство личности. Тем самым за счет потери способности (хотя и очень слабо, но присутствующей у ребенка) к осознанию архетипического и трансперсонального, повышается плотность и интенсивность личного осознания и самоосознания.

Сейчас мы вернемся к тезису изоморфности изменений формы сознания за период пубертации онтогенетического процесса и за последние сто лет процесса филогенетического. Не имея возможности отправиться в прошлое и исследовать мозговую деятельность людей девятнадцатого века, мы вынуждены использовать другие шкалы описания для обоснования этого тезиса. Достаточно легко заметить тот факт, что за последние сто лет в социальном сознании резко изменилось соотношение проявлений архетипического слоя, характеризующихся использованием образных, мифологических, обрядовых языков, и персонального слоя, характеризующихся использованием языков знаковых, аналитических, формальных. Почти полное (особенно в развитых странах) исчезновение национальных и родовых ритуалов, народных костюмов, песен и танцев, диалектов, преданий и сказок свидетельствует о сильном сужении архетипического слоя в социальном сознании. С другой стороны, быстрое развитие науки, унификация и формализация всех сторон жизни человека, бюрократизация социума свидетельствует об усилении (если не сказать гипертрофии) персонального слоя вместе с соответствующими компенсаторными механизмами.

Таким образом, рис. 4 изображает не только различие формы индивидуального сознания до и после периода пубертации, но и различия формы социального сознания на отрезке 19 век – конец 20 века. Соответственно и оба следствия, сформулированные для индивидуального сознания, остаются справедливыми для сознания социального. Так же, как и любой подросток, человечество в целом мучается проблемами потери единства между людьми и людей и природы, потери ощущения смысла жизни и развития, экзистенциального одиночества и беспомощности. И так же, как и у любого подростка, у человечества проснулась и стала крепнуть способность осознавать жизнь, осознавать свои действия и нести за них ответственность. За эту способность мы заплатили дорогую цену, но, повидимому, иначе было невозможно.

Попытка эволюционной экстраполяции

Мы подошли к описанию эволюционных процессов, близких к нам по времени, что требует введения определенных предположений относительно направления эволюции. С другой стороны, у нас уже накопилось достаточное количество материала для попытки экстраполировать процесс эволюции, то есть описать возможные эволюционные сценарии ближайшего будущего. С другой, – известно, сколь неблагодарными оказываются большинство попыток будущее предсказывать. И, тем не менее, со всей возможной осторожностью мы двинемся вперед, сделав для подстраховки еще два замечания по поводу техник эволюционной экстраполяции.

Замечание 7. Описывая динамику любого эволюционного параметра, мы использовали его “среднее” значение, то есть значение, присущее социальному большинству, или значение, усредненное для определенной возрастной группы. Реальные значения этих параметров для реальных людей всегда подчиняются статистическим закономерностям (скорее всего, простому гауссовскому распределению), то есть в социуме всегда есть люди со значительным отклонением тех или иных параметров от среднего (например, большей или меньшей степенью ветвления сознания, большей или меньшей способностью к осознаванию). Зная направление изменения усредненного значения какого-либо эволюционного параметра и зная закономерность осуществления маргинальной социосоальной группы, уже имеющей измененное значение этого параметра, можно предположить, что в недалеком будущем эти закономерности можно будет заметить в большей части социума.

Замечание 8. Повсюду в этой статье мы придерживались правила параллельного изложения динамики онтогенетического и филогенетического процессов. Сейчас настало время изменить формулировку основного закона связи между ними.

Вместо “онтогенез по-вторяет филогенез” точнее будет сказать, что онтогенетический и филогенетический процессы зеркально отражают друг друга и являются параллельными проявлениями общей структурной эволюции сознания. Как было показано ранее, филогенетический процесс к концу двадцатого века привел нас в точку, эквивалентную концу периода пубертации, то есть “трудному подростковому периоду”. Но в онтогенетическом процессе нам известны и последующие точки! То есть наблюдение за различными вариантами онтогенетического развития позволит нам сформулировать различные филогенетические сценарии.

Переход от первой эволюционной фазы ко второй, то есть период пубертации личного развития или последние сто лет развития социального, характеризуется изменением направления сознания. Многие тысячи лет человечество занималось изучением и познанием многогранного мира форм, его окружающего, снаряжая экспедиции во все уголки земли, открывая и описывая бесчисленные виды растений и животных, делая все новые технические открытия.

Будто какая-то сила заставляла людей забраться во все мельчайшие проявления формы, осознать их, дать им имя и место в картине мира. Апогей этого процесса пришелся на вторую половину девятнадцатого века, когда наука всерьез подумывала о том, чтобы объявить процесс познания форм завершенным. Мы все знаем, что за этим последовало. Появился Эйнштейн, квантовая физика, и столь твердое, уютное, радующее глаз здание науки рассыпалось и растворилось в зыбком пространстве волновых теорий. Но одновременно с Эйнштейном появился Фрейд, который отвлек внимание людей от рассыпающегося мира внешних форм и предложил им осознать и исследовать мир форм внутренних – совокупность личностных структур.

Тем самым (см. рис. 3) произошел поворот осознания на девяносто градусов. Быстро поняв, что мир форм или субъектов внутренних точно так же не дает возможности обрести утраченное единство, как и мир субъектов внешних, осознание развернулось еще на девяносто градусов и оказалось направленным на архетипическое и трансперсональное. Произошло это с появлением аналитической психологии Юнга, столь большое внимание уделяющей мифам, снам, образам и т. п., и особенно с появлением гуманистической и трансперсональной психологии, впрямую сосредоточившихся на работе с глубинными слоями сознания.

Описанный процесс подтверждает тезис замечания 7. Во все века, во всех народах и культурах были отдельные люди и группы людей, занимающиеся познанием трансперсонального и трансцендентного. Но их деятельность в подавляющем большинстве случаев имела закрытый, эзотерический характер и, мягко говоря, не приветствовалась социумом (вспомнить хотя бы Сократа и Христа). Конечно, нельзя сказать, что в настоящее время принципы трансперсональной психологии разделяет большинство людей. Но их количество постоянно и быстро растет, издаются книги, проводятся се-минары, то есть медиана социального сознания наконец-то приближается к той точке, в которой раньше были лишь единицы. Очень похожие изменения в направленности осознания происходят и в личном развитии.

Осознание ребенка направлено вовне на мир внешних форм, он активно исследует и познает его. Способность к рефлексии на этом этапе минимальна и, скорее всего, является эволюционно ненужной. После пубертатного периода интерес к внешним формам заметно угасает, но возникает интерес к формам внутренним, желание “разобраться в себе”. Если это исследование обеспечивается адекватными инструментами, то личность, его проводящая, очень быстро понимает: тайна, которую она стремится постичь, то утерянное Единое, которое она так стремится найти, находится в глубине сознания.

Таким образом, в начале второй эволюционной фазы осознание изменяет направление на противоположное, меняя ориентацию с объектов на субъект, с мира внешних форм через личностный слой сознания на трансперсональный слой. Это приводит к абсолютно иному качеству эволюционного процесса. И самое главное отличие состоит в том, что эволюционный процесс оказался интернализован личностью, тем самым сильно ускорившись, так как его объектами оказались не инерционные биологические структуры, а текущие и быстро изменяющиеся структуры личностного слоя сознания. Интернализация произошла в два этапа: сначала процесс ветвления сознания создал внутри каждой личности все эволюционное многообразие (о эта толпа субличностей, знакомая каждому исследователю собственного эго!), а затем процесс разворота осознания оказался той закваской, от которой бульон структур личности пришел в быстрое движение. Сейчас мы готовы сделать два основных предположения относительно направления и характера эволюции сознания на второй фазе.

Предположение 1. Ближайшей крупной эволюционной целью является расширение осознания за пределы персонального слоя, его переход в трансперсональное и, в конечном счете, осознание единства и целостности Дерева Жизни, то есть всей структуры сознания. Это предположение выглядит хорошо обоснованным, так как трудно представить, что осознание, совершив поворот к трансцендентному и трансперсональному, сможет остановиться на полпути, не дойдя до корней Дерева Жизни, то есть до восстановления целостности всей структуры сознания. В качестве исторической ссылки, также подтверждающей это предположение, можно сослаться на формулировку Гегеля, который сказал, что “эволюция есть не что иное, как попытка Мирового Духа осознать самого себя”. Чтобы сделать следующее предположение о процессе перехода осознания в трансперсональное, мы воспользуемся другим метафорическим рядом, не менее древним, красивым и глубоким, чем метафора Дерева Жизни. Это метафора Второго или Духовного Рождения.

Предположение 2. Процесс перехода осознания из персонального слоя сознания в трансперсональный изоморфен процессу физического рождения. В этом изоморфизме личность играет роль утробы, осознание – младенца, архетипический слой сознания – родового канала, а трансперсональный – внешнего мира, в который младенец рождается. Попробуем обосновать это столь поэтическое, а, следовательно, достаточно рискованное с научной точки зрения предположение. Метафора Второго Рождения, так же как и метафора Дерева Жизни, является одной из самых универсальных, встречаясь в мифологических, религиозных и мистических системах многих народов и культур.

Однако она всегда принадлежала к более тайным, эзотерическим разделам этих систем, что и неудивительно, так как она описывает более поздний этап эволюции сознания, до конца которого доходили только единицы, а метафора Дерева Жизни описывает этап, через который проходят все. В контексте метафоры Второго Рождения становится очень легко понять эволюционную роль обособления осознания в утробе личности и сужения архетипического слоя сознания (отметим в скобках, что этот процесс для каждого из нас является очень болезненным, а человечество в целом в двадцатом веке он привел на грань катастрофы, поэтому непосредственно увидеть его эволюционную ценность не так-то просто). Как младенцу необходимо провести в утробе матери все девять месяцев, а преждевременные роды ставят под угрозу здоровье и саму жизнь новорожденного, так и осознанию необходимо провести определенный отрезок времени внутри утробы личности, а преждевременный контакт осознания с архетипическими и трансперсональными феноменами может разрушить функцию осознания и психическое здоровье личности. Как сказал английский психотерапевт Лэйнг, “мистики и шизофреники попадают в один океан, но мистики в нем плавают, а шизофреники – тонут”.

Если человек, обладающий слабым осознанием и не полностью сформированной структурой личности, каким-либо образом (например, в результате эмоциональной травмы, злоупотребления психоделиками или неаккуратного применения сильнодействующих медитативных практик) проделает в стенах своей личности “дыру”, то его осознание будет захлестнуто океаном архетипического и трансперсонального материала. В этой ситуации чаще всего у этого человека наступает дезинтеграция личности и социальная дезадаптация, а способность к осознаванию быстро угасает, то есть такой человек теряет свою роль в общем эволюционном процессе.

Сколько же времени протекает “духовная беременность”? Каковы условия ее успешного протекания? Как готовиться к родам самой “беременной” личности? На два последних вопроса мы попытаемся дать ответ в следующей части статьи. Определенный ответ на первый вопрос дать еще трудно за недостатком статистики, но более или менее грубая оценка, данная на основании анализа исторических сведений (см., например, книгу Бенна “Космическое сознание”), приводит нас к цифре 20-25 лет. То есть человек, прожив 20-25 лет после периода пубертации, реализовавшись социально, обретя необходимые навыки формы, силу и гибкость личности и зрелость осознания, приходит к возможности полной трансформации сознания и реализации своего эволюционного потенциала.

А как Второе Рождение может выглядеть в поле филогенетического процесса? Многие тысячи лет своего развития человечество в целом не замечало того факта, что функция осознания ограничена фильтрами и блоками личностной структуры, что осознание развивается внутри утробы личности (как и младенец, согласно трансперсональной психологии, в первые месяцы беременности не замечает стенок материальной утробы, ощущая себя плывущим в бесконечном океане). Чтобы замерить границы личности, нужно было обладать либо очень сильным осознанием – и тогда человек попадал в категорию “мистиков”, либо очень пораженной, дефор-мированной личностной структурой – и тогда он попадал в катего-рию “шизофреников”. И та, и другая категория были маргинальными и подозрительными социуму, и на протяжении всей истории социум пытался взять их под контроль, а время от времени и откровенно уничтожить.

Ситуация изменилась совсем недавно. Во второй половине двадцатого века все больше и больше людей со здоровой личностной структурой и хорошим уровнем социальной адаптации стали осознавать, что что-то им мешает в их развитии. Сначала эти помехи и ограничения были приписаны недостаткам личностной и социальной структуры, но достаточно быстро стало понятно, что эти ограничения присущи любой, даже самой здоровой личности. Человечество столкнулось со значительным эволюционным феноменом – осознание переросло границы личности, его заключающей, и стало достаточно зрелым, чтобы эти границы заметить.

Причем этот факт справедлив для самых различных социальных групп, то есть его можно считать и феноменом филогенетического процесса. Человечество достигло девятого месяца беременности. Младенец осознания занял все пространство в утробе личности и стал натыкаться на ее стенки. Как и положено по достижению конца беременности, в тот момент, когда младенцу становится слишком тесно в материнской утробе, начинаются схватки. История двадцатого века, с ее периодическим чередованием войны и мира, очень напоминает родовые схватки в масштабе всего человечества. Причем сейчас мы находимся в их самом трудном периоде – так называемой второй перинатальной матрице (см. труды Грофа) – фазе родов, в которой схватки уже идут, а родовой канал еще не открыт. Вот очень точное описание состояния сознания многих людей и целых социальных групп и ближайшая эволюционная перспектива всего человечества. Старые личностно-ориентированные способы внутренней и социальной организации сознания уже не работают, а новые, трансперсонально-ориентированные, еще неясны или недостаточно эффективны.

Равновесие тенденции к обособлению осознания и тенденции к его расширению

В конце первой части мы показали, что развитие осознания очень сильно зависит от баланса в первой эволюционной паре: ветвления сознания и интеграции разветвившихся состояний. Похожий закон можно сформулировать и для второй фазы эволюции: для дальнейшего развития осознания необходимо равновесие во второй эволюционной паре: тенденции к обособлению осознания в утробе личностии тенденции к расширению осознания и трансцендированию границ личности.

Действительно, если стремление к обособлению окажется сильнее, то есть архетипическое связующее звено станет чрезмерно зауженным, то личность окажется почти отрезанной от творческих импульсов трансперсонального. Сок жизни перестанет достигать кроны Дерева, личность окажется сухой и бесплодной, и цветок осознания завянет, едва распустившись. В переводе с метафорического языка это значит, что такой человек, даже обладая сильным ментальным компенсаторным механизмом и способностью к осознанию мира внешних форм, с меньшей вероятностью сможет развернуть осознание, направив его вглубь, так как для него этот процесс будет слишком мучительным из-за жесткости личностных структур.

То же самое может произойти и на социальном уровне, что показывает пример развитых стран, в которых общественные проявления архетипического слоя оказались практически разрушены. В этих этносах высокая структурная эффективность сочетается с потерей смысла деятельности, экзистенциальной пустотой, высоким уровнем самоубийств и другими симптомами личностной деформации.

При этом государственная бюрократическая структура является косной, высокоинерционной, инстинктивно блокируя попытки социального самоосознания. С другой стороны, недостаточное обособление личности приводит к тому, что незрелая функция осознания находится под постоянной угрозой растворения в волнах трансперсонального, а несформированные компенсаторные механизмы оказываются не в силах интегрировать архетипический и трансперсональный материал в социальную реальность. Этнос, имеющий недостаточно обособленный персональный слой сознания, со всем присущим ему набором высокоэффективных механизмов структурирования и преобразования мира формы, не может достичь уровня благосостояния, необходимого для интровертного, направленного внутрь, развития осознания.

Заключение. Садовники и Акушеры: методология эволюционно- ориентированной психотерапии

Изложенные в этой статье модели эволюционной динамики сознания дают жизнь естественной и эффективной методологии терапевтической работы. Эта методология является целостной, так как охватывает все слои и аспекты сознания; гибкой, так как рассматривает ситуацию клиента в контексте его личной и общесоциальной эволюции; эффективной, так как следует за естественными эволюционными силами, формирующими структуру сознания клиента. Подробное изложение этой методологии выходит далеко за рамки статьи, поэтому здесь мы ограничимся коротким метафорическим описанием изменения сути психотерапевтической работы на протяжении двадцатого века. Исходные основополагающие принципы психотерапии сформировались еще в конце девятнадцатого века, то есть в конце первой фазы эволюционного процесса. По своей природе это скорее принципы Садовника Дерева Жизни. Для них характерна большая зависимость и пассивность клиента и большая ответственность терапевта и степень контроля с его стороны, что было естественным и оправданным для невысокой степени развития осознания. В связи с резким ускорением эволюционного развития в двадцатом веке старые принципы необходимо дополнить новыми, эволюционно-ориентированными принципами Акушера Второго Рождения. Для этих принципов характерны признание большей ответственности и свободы клиента и творческий, равноправный союз терапевта и клиента. Контроль над состоянием клиента сменяется поддержкой осознанно выбранного клиентом пути развития. Меняется и мотивация начала терапевтического процесса. Вместо высокого уровня неадекватности в качестве сигнала для начала терапии выступает осознанное решение хорошо адаптированного человека обратиться за профессиональной помощью на период трансформации сознания. Можно сказать, что мы стоим на пороге возникновения новой науки – трансформационной работы, являющейся синтезом трех областей человеческого знания: психотерапии, с ее ориентацией на личностное психическое здоровье; социальной работы, с ориентацией на социальную адаптацию; и мистического и религиозного знания, с ориентацией на обретение экзистенциальной мудрости и осознание единства всего сущего. Трансформационная работа – наука и искусство эволюционных изменений: смены форм и (по аналогии со словом “трансперсональное” – “за-личное”) выхода за пределы форм в Единое.